Балаев

Герман Вениаминович

Он жил по явно спешившим часам

Тяжелая болезнь унесла в могилу человека, имя которого было на слуху у всех сотрудников астраханской милиции. Одни его любили, другие – боялись, но и те, и другие непременно уважали – как личность, как профессионала. Это заместитель начальника Советского РОВД Герман Вениаминович Балаев, офицер первого выпуска Астраханской специальной средней школы милиции.

В 70-е годы в кино, на телевидении, в театре самые популярные артисты создавали образ умного, интеллигентного, слегка загадочного сотрудника милиции. Работать в органах было престижно, принимали туда придирчиво через мандатные и медицинские комиссии, а увольняли быстро за малейшую провинность.

Несмотря на то, что курсантов часто отвлекали на патрулирование улиц, на сельхозработы, на различные стройки и «пусковые объекты», учились они хорошо, с большим старанием постигая специальные юридические дисциплины.

Курсант Балаев не только успешно усваивал теорию, но и в качестве практиканта участкового инспектора уже раскрывал некоторые виды преступлений. Неопытность компенсировалась бурной энергией, азартом молодости, любовью к профессии. Он всегда был стремительным, шумным, «моторным», как его называли товарищи. Таким он остался до конца своих дней.

После окончания школы милиции лейтенанта Балаева назначили на должность инспектора уголовного розыска Ленинского РОВД.

В начале 70-х годов в райотделах еще можно было застать «оперов» старой закалки, которые уже рано утром по пути на работу узнавали о происшествиях за ночь, знали, кто и что совершил и даже где скрывается. Удивительная осведомленность асов угрозыска была окутана ореолом таинственности.

Многое перенял у опытных оперуполномоченных инспектор Балаев. Он мог, приехав по срочному вызову на многолюдную громыхающую музыкой танцплощадку, где назревала жестокая драка, просто поманить к себе пальчиком двух-трех «хазаров» из враждующих группировок, сказать им несколько слов и уехать, успокоив всех, что никакой потасовки не будет. И действительно, не было.

Граждане из преступного мира не любили Балаева, побаивались его, но одновременно уважали за неподкупность, преданность своему делу.

Когда в отделе милиции не хватало транспорта, чтобы выехать на задержание, Балаев привозил задержанных на трамвае, заставляя их заплатить за проезд. Беспредельные хулиганы, услышав, что приближается Балаев, готовы были провалиться сквозь землю, в то время как стремительный «опер», окинув всех быстрым взглядом, не останавливаясь, говорил: «Ты и ты, следуйте за мной. Остальных чтоб я здесь больше не видел». И все безропотно подчинялись, при этом уважительно снимая свои кепки.

Работая в Ленинском ОУР, затем заместителем начальника Советского РОВД, офицер милиции Балаев был всегда прямолинеен и честен в словах и поступках. Он не любил «умников», которые с экранов телевизоров идеализируют бомжей, делая из них чуть ли не героев нашего времени. Балаев не питал никаких иллюзий относительно этих вонючих бродяг, опустившихся до положения животных, несмотря на предоставляемую им возможность жить по-человечески.

Наблюдая, как в некоторых средствах массовой информации создается образ обворожительной путаны, Балаев и этим возмущался до глубины души, хорошо зная, что проститутки в большинстве своем отвратительны, глупы, нечистоплотны. Такими их и надо показывать, вызывая отвращение вместо зависти и восхищения.

Возмущенный голос зам. начальника отдела нередко слышался из-за дверей кабинета, где он распекал подчиненных, одновременно давая наставления, а иногда и раздавая комплименты за хорошую работу.

Герман Вениаминович терпеть не мог инертность, безынициативность сотрудников милиции, вспоминая, как в молодости он и его товарищи «рвались в бой», не щадя себя и воспринимая любое преступление на обслуживаемой территории города как личное оскорбление. Они буквально горели на работе и часто «сгорали», как свечки, отчаянно пытаясь рассеять мрак бесконечной преступности. Вероятно, поэтому из первого выпуска школы милиции немногие остались работать в органах, и по пальцам можно пересчитать тех, кто дослужился до полковника. Герман Вениаминович умер, не успев уйти в отставку, не попрощавшись с друзьями, которым он любил говорить: «Будет плохо – заходи». Эти его слова сейчас многие вспоминают.

Он был личностью. Яркой. И сгорел ярко, оставив добрый свет.

 

ОСКОЛКИ ПАМЯТИ

   Есть такое выражение "предан своей профессии". Именно к этой категории людей относился Герман Вениаминович. Жизнь побила его, и он был осторожен, доверялся далеко не каждому и не во всем. Помню, он как-то даже своей жене, случайно задержавшейся в комнате во время нашего разговора, назидательно и безобидно сказал:

   - Выйди, дорогая. Меньше будешь знать, дольше проживешь!

   В начале 70-х в райотделах еще можно было застать оперов старой закалки, которые утром по пути на работу узнавали о происшествиях за ночь, узнавали, кто и что совершил и даже где скрывается. Именно у таких оперов бывший курсант первого выпуска Астраханской школы милиции оперуполномоченный угрозыска Герман Балаев многое перенял. Он мог, прибыв по вызову на танцплощадку, где назревала жестокая драка, поманить к себе двух-трех "хазаров", сказать им пару слов и уехать, успокоив, что никакой драки не будет. И действительно, все обходилось без драки. Когда в отделе милиции не хватало транспорта, Балаев привозил задержанных на трамвае, причем, заставляя их заплатить за свой проезд.

   По отношению к друзьям у него была любимая фраза: "Будет плохо - заходи".

   До Волкодава начальником УВД был генерал-майор Геннадий Аркадьевич Вержбицкий, а до него - Евгений Александрович Максимов. Балаев был у Максимова помощником, адъютантом. Поскольку Балаев имел свои взгляды на свое призвание и Максимов имел свои взгляды, они, два профессионала, долго не могли вместе работать. Капитан Балаев хотел предотвращать и раскрывать преступления, а генерал Максимов хотел иметь при себе исполнительного штабного офицера. Увы…

   В горбачевские времена Балаев сразу понял, что газета -  оружие, посильнее милицейской дубинки. Мне была нужна свежая, острая информация, ему, заместителю начальника РОВД и одновременно начальнику милиции общественной безопасности, - инструмент поддержания справедливости и защиты подчиненных ему сотрудников в смутные годы перестройки и демократии. Мы на сплетении интересов сдружились. Когда районный суд начал выносить приговоры, сводящие на нет усилия коллектива Советского РОВД по розыску преступников и назначать слишком мягкие наказания, газета "Миг" ополчилась на председателя районного народного суда. Тот отвечал через областную партийную газету "Волга". И так повторялось несколько раз, пока Балаев не предоставил мне информацию о том, что на даче председателя районного суда  строили дом чеченцы, один из которых был убит  и его труп нашли на этой даче. После статьи о странных решениях суда с намеком на убитого чеченца информационная война закончилась. Районный суд стал поддерживать все дела районного отдела милиции. Хотя, конечно, по большому счету - это неправильно. Во власти должны  быть системы балансов и противовесов, а тут Балаев благодаря газете нарушил баланс в пользу милиции.

   С подачи Балаева в "Миге" появлялись статьи о невыплатах зарплаты сотрудникам милиции, о бюрократизации труда участковых инспекторов, которые были вынуждены заниматься не столько прямыми обязанностями, сколько составлением справок, отчетов и других бумажек.

   До мозга костей милиционер, в хорошем смысле этого слова - так хочу  с уважением сказать о Германе Вениаминовиче Балаеве.

  Зимним вечером мои родители на моей родной улице Тамбовская, 21 мирно пили чай, вдруг - удар по ставням. Отец вышел. Там хулиганствующие подростки обступили его со всех сторон. Один из них ударил отца ножом в живот. Подростки разбежались, а того, который был с ножом, истекающий кровью отец преследовал метров тридцать. Одного из гадёнышей поймал проезжавший в это время на машине сосед Равиль Газизов. Второго поймали на следующий день. Третьего, нанесшего удар ножом, по фамилии Иванов вычислили, но поймать не удавалось.

   Через несколько дней розыскной пыл у сотрудников Кировского РОВД пропал. Но Балаев, из соседнего Советского РОВД, чья профессиональная честь была задета, продолжал розыск с нарастающим темпом. Он звонил:

   - Сейчас эта сволочь Иванов скрывается  в доме своего дяди на улице Маркина. Позвони в Кировский, пусть едут туда.   

   Кировчане опоздали…

  Через полмесяца Балаев опять звонит, что Иванов скрывается там-то, пусть кировчане едут на задержание. Герману Вениаминовичу в данном случае было важно поймать преступника, а цифры, статистика были делом второстепенным.

   В конце концов, Иванова поймали, сотрудники уголовного розыска Кировского РОВД в своих отчетах поставили "галочку", хотя фактически автором был Балаев.

   Помню, отец сказал, что к нему приходила домой мать  Иванова. Она плакала, жаловалась, что одна воспитывает сына, что он - единственная радость в жизни, что она сама работающий инвалид, трудится в библиотеке. Умоляла его не опознать сына на очной ставке. Отец мучился и не знал, как поступить. Спрашивал у меня, что делать. Я говорил: не прощай, иначе он повторит такое. Сказал Балаеву о переживаниях папы. Он сразу ответил: нельзя прощать, если не будет наказания, то преступление повторится. Предсказание Балаева подтвердилось: папа, искренне жалея его мать, сделал вид, что не опознал Иванова, а этот гадёныш через несколько лет убил человека…

   Герман Вениаминович, как бывший помощник начальника УВД, знал многих и был в курсе всех событий. Он близко к сердцу воспринимал "великую замятню" в УВД. В нашумевшей статье "Начальник УВД Волкодав разваливает астраханскую милицию" было использовано немало сведений, рассказанных Балаевым.

   А когда Волкодав окончательно разогнал кадровое ядро астраханской милиции, потрясенный Балаев слег в больницу и… умер от рака. Светлая ему память…

Из сборника «Астраханский детектив-3», Н.З.Баширов «Есть только миг…»